Поговорили с Анной Сороковой — художницей и общественной активисткой о мастерских Национальной академии изобразительных искусств и архитектуры на Сошенка, 33 и видении будущего развития этого места, борьбу за «право на город» и свое место для творческой реализации в городе. О том, как угроза застройки побуждает художника отложить творческий процесс и заниматься бюрократической рутиной. А также о том, как такая кризисная ситуация может стать отправной точкой изменений системы художественного образования.
История
Mistosite: История мастерских на Сошенка, 33 стала известна многим благодаря экспозиции на Киевской биеннале 2015 года. Посетители выставки открыли для себя этот отдаленный от городской суеты остров художественной активности в лесу. Расскажи нам об этом месте.
На данный момент на Сошенко 33 находится здание Творческих мастерских Национальной академии изобразительного искусства и архитектуры. Это аспирантские мастерские или ассистентура. Студенты, которые заканчивают академию, поступают в ассистентуру и могут получить здесь мастерские. Чем это место интересно, так своей функциональностью. Когда художник заканчивает образование, и, возможно еще не нашел свой индивидуальный путь, он получает дополнительные три года на то, чтобы определиться, что он будет делать дальше, и максимально использовать этот переходный период. Он имеет возможность продолжить свое образование, но уже более самостоятельно.
Mistosite: Каким было твое первое знакомство с Сошенка, 33. У тебя там тоже была мастерская?
На Сошенка было много мастерских моих друзей, а так же у Тараса Ковача, с которым мы совместно работаем, поэтому, хоть я и не имею там своей мастерской, мы зачастую работаем там вместе. Когда я попала туда, мне это место очень понравилось, оно расположило к себе. И когда началась ситуация с застройкой, нам стало очень не по себе, что оно может таким брутальным образом исчезнуть.
Сошенка по большому счету находится вне времени, оно каким-то удивительным образом сохранилось в своем первозданном состоянии. Очень похоже на утопию — место, которого уже не может быть в современном мире. Здесь всё слишком идеалистически прекрасно. И у очень многих схожие ощущения — у тех людей, которые там были и имеют к нему отношение (не обязательно там работали — а могли просто приезжать в гости), а таких людей очень много.
Mistosite: Что именно тебе там понравилось? Какие эмоции у тебя вызывает Сошенка, 33?
Это место очень располагает к себе, там очень свободно, хорошо, себя чувствуешь. Сошенка, 33 находится на холме — красивое здание, в окружении сада. Мне очень нравится, что само здание сохранилось практически без изменений, но наполнение его всегда менялось — приходили новые художники, а место им давало возможность себя проявить. Не так много мест с подобной внутренней энергией: там есть активность, и в то же время оно влюбляет в себе какой-то неформальной, спокойной атмосферой. Есть и история, и динамика. Это определенным образом сформировавшаяся уникальная среда. Кроме того, само здание построено удивительно гармонично и пропорционально.
Природа? Да, это — ключевой фактор. Ты находишься с одной стороны в Киеве, но в то же время это граница города, дальше начинается лес. И здесь такое же пограничное состояние — ты и внутри процессов, и вне их.
Mistosite: Я знаю, что у этого места интересная творческая жизнь. Давай поговорим о истории Сошенка, 33 более подробно.
Изначально это здание строилось как частный особняк, но еще на этапе строительства, в 1949 году хозяин продал его Художественному фонду УССР для того, чтобы здесь был организован Дом творчества художников. Это был первый Дом творчества на территории Украины. Если найти параллели в современном мире, возможно его сравнить с резиденцией — художник имел возможность какое-то время заниматься своей практикой, общаться в среде и не думать о бытовых проблемах. Позже в 1962 году Дом творчества переехал в Седнев, где уже для него был построен новый большой комплекс. А здесь были основаны мастерские Академии художеств СССР. Их функция была очень схожа с современной функцией: студенты, которые заканчивали художественный вуз, при чем неважно, Киевский или какой-либо другой, имели возможность получить здесь мастерскую и еще три года учиться, но уже в более свободной форме. Отчитываться они должны были перед Москвой, там проходили отчетные выставки. После того, как Украина стала независимой, здание мастерских и участок земли для его обслуживания были переданы НАИИА, с тех пор здесь аспирантские мастерские.
Mistosite: Расскажи, как протекала здесь жизнь и творчество художников?
В связи с событиями, которые начались в 2012 году, мы начали изучать архивы, историю. Нам стало интересно, как же Сошенка, 33 жило в течение всего времени. И выяснилось, что это место всегда было местом неформального общения — в этом была его основная ценность. В советское время, из-за сложной системы управления официально оно подчинялось Москве, но комиссии оттуда приезжали редко, сами мастерские находились далеко, на границе города — здесь можно было почувствовать себя более свободно.
Многие художники, с которыми мы говорили, вспоминали Сошенка, 33 как место, где можно было уйти от официоза и просто по-человечески общаться между собой и с преподавателями — было меньше контроля, ты мог чувствовать себя здесь более естественно. И это была база, где, если у тебя было желание, можно было активно работать.
Это место сложилось таким, какое оно есть, именно из-за своей периферийности, и в этом его особое очарование. Оно всегда было на границе — системы, города...
Конечно, оно все равно было частью советской художественной системы, но там, где было меньше контроля с ее стороны, у художников появлялось больше внутреннего пространства и хороших впечатлений — буквально все вспоминают время работы здесь, как очень счастливое. Художники работали каждый над своим проектом, который они должны были утвердить со своим руководителем, но в то же время, по многим воспоминаниям, здесь можно было выйти за эти официальные рамки, делать эксперименты, попробовать какие-то новые для себя практики.
Mistosite: А есть ли кто-то из известных художников, которые здесь работали?
В разные периоды времени активность художников менялась, но были несколько особо ярких периода — это шестидесятые, девяностые и двухтысячные. Среди украинских шестидесятников здесь работали Александр Дубовик, Михаил Вайнштейн, Зоя Лерман, Иван Григорьев. Позже — Василий Лопата, Сергей Якутович, Владимир Иванов-Ахметов, Виктор Сидоренко, Борис Михайлов, Александр Твердой. В девяностых — Оксана Стратийчук, Андрей Левицкий, Ксения Ходаковская, Владимир Любый. В совсем недавнем времени — Тарас Ковач, Лада Наконечная, Никита Кравцов, Анна Надуда, Иван Михайлов и много других.
Mistosite: Сошенка, 33 находится на окраине города, здесь рядом находится частный сектор. Скажи, как местные относятся к такому соседству?
Насколько я знаю, застройка этого места началась как раз после войны — участки давались многим ее участникам. В то время это был хутор Шевченко, а в 60-е он стал частью Киева. Когда мы делали проект на Биеннале, мы использовали архивные фотографии, к нам приходили местные жители, они рассказывали, вспоминали эпизоды из своей жизни: «когда я был маленький, я здесь часто бывал, я здесь позировал», или «мы просто приходили к художникам», то есть эта коммуникация между художниками и местными жителями происходила все время. И в нашем проекте мы хотели это показать: связи были уже очень давно, еще с момента образования этого места. Когда возникла угроза застройки, все поняли, что эти связи довольно крепки, потому что именно местные жители так живо отреагировали на ситуацию.
Mistosite: Хорошо, давай поговорим о том, как сейчас живет Сошенка, 33.
Сегодня, здесь находятся мастерские НАИИА и сохранилась такая же система распределения, как и была раньше: студентам, которые поступают в ассистентуру, предоставляется мастерская, и они имеют возможность здесь работать.
Но на данный момент Сошенка, 33 находится в неопределенной ситуации, потому что в 2012-ом году появилась угроза уничтожения этого места — здесь планировалась постройка 25-этажного жилого комплекса. Якобы предполагалось также строительство здания новых мастерских, хотя на планах застройщиков, оно было обозначено как торговый центр. Дом, в котором сейчас находятся мастерские планировался к сносу. Эти планы выглядели абсолютно абсурдно. Чтобы не допустить уничтожение этого места, были организованы многочисленные акции, протесты. Хотя изначально было сложно поверить в противодействие настолько серьезной системе и настолько большому, амбициозному проекту под названием «Лесная палитра», тем не менее общими усилиями этого удалось избежать. И с тех пор мы в процессе сохранения Сошенка, 33 и его развития. Потому что потерять его очень просто, а развить — требует усилий. Просто уйти и потерять — это не выход.
Борьба
Mistosite: Расскажи более подробно об этой истории с застройкой, как вообще возникла возможность застроить эту территорию?
Мы узнали о застройке, когда в какой-то момент на участке появилась строительная техника и представители строительной компании начали показывать планы. И везде — в метро, на билбордах появилась реклама этого комплекса — «Лесная палитра». Начали приезжать покупатели смотреть квартиры и немало удивлялись, когда вместо ЖК видели мастерские, где работают аспиранты. Застройщики сообщили, что этот проект инициирован Союзом художников Украины. На территорию был сделан землеотвод под строительство жилья, мастерских и парковки.
Mistosite: Вы же не относитесь к Союзу художников. Так почему Сошенка, 33 было включено в этот землеотвод? На тот момент кому принадлежала земля?
Часть территории находилась в пользовании у Союза художников. Земля под нашим зданием находилась у НАИИА, это участок 0,33 га, то есть достаточно большая территория. Когда произошел землеотвод, академия свою землю утратила. И руководство Союза художников нашло подрядчика, известного строительными скандалами, который собирался эту землю таким образом освоить. Художники, которые работали на Сошенко, и местные жители не могли в это поверить. Это было дико и нарушало все нормы: здесь разрешено строительство не выше, чем 3 этажа, а планировалось 25. У компании не было документов для начала строительства. Ну и кроме того, поверить в то, что мастерские будут построены, было бы абсурдно.
Mistosite: А почему молодые художники были против того, что бы для них построили новые мастерские?
Мастерские — это не только бетонная коробка, это еще и определенное пространство и состояние. Невозможно построить 4-этажное здание в окружении 25-этажного комплекса и рассчитывать, что это будут мастерские для студентов, для художников. Есть много примеров, когда происходит ревитализация старых, брошенных территорий, когда художники осваивают что-то, что было заброшено, и это может привлекать их за счет своей атмосферы, там можно почувствовать себя более свободно и в менее формальной обстановке. Многие интересные проекты прорастают в каких-то неформальных местах. Но мне сложно представить мастерские для аспирантов, их учебный корпус, в торговом центре или в 25-этажном жилом комплексе.
Кроме этого момента, есть понятие «преемственность» и «история». Часто приходили люди и спекулировали тем, что это здание ветхое, его нужно снести и построить новое. Но мы не понимаем, зачем уничтожать свою историю. Это здание было построено с расчетом на долгие годы, оно находится в хорошем состоянии и сейчас. Здесь работало множество художников, это место со своей историей. Если послушать интервью бывших резидентов, то все вспоминают о Сошенка, как об отличной возможности, которая у них была в самом начале их творческой реализации. Это является базой и подпиткой для следующих поколений художников, которые будут там работать. Если мы просто всё уничтожаем, если мы просто ставим безликое, новое здание, о чем мы можем тогда говорить? В очередной раз обнуляем свою историю, только из желания извлечь коммерческую выгоду из этого предприятия? Для нас такая ситуация оказалась неприемлемой.
Кроме того, мы не поверили в возможность реализации этого плана. Проект, который начинается без соответствующих документов, в нарушение законов, генерального плана, заведомо обречен на неудачу. Скорее всего, просто началась бы стройка, снесли бы здание и после этого земля стояла бы пустой, и никто не получил бы этих мастерских.
Mistosite: Давай вспомним, как вы узнали о стройке. Какими были ваши эмоции? Как вы отреагировали на происходящее?
Приехал экскаватор и другая техника. Мы с Тарасом тогда работали в мастерской, и увидели, как они заехали на территорию. Ситуация была очень картинной: ты видишь плодовые деревья, сад, здания, приезжает техника и начинает это все рушить на твоих глазах. Первая реакция — это, конечно же, шок. Когда к тебе приходят представители фирмы и показывают планы 25-этажного комплекса, ты сначала не понимаешь, как это вообще возможно. Место, которое приносило столько прекрасных впечатлений такому большому количеству людей, и до сих пор отлично функционирует, через три дня его просто не будет.
Mistosite: Расскажи о вашем коллективе инициаторов. Как зародилась идея, что надо действовать, и какие были ваши первые шаги?
Первая реакция, как я уже говорила, это был шок и даже какая-то обреченность. Казалось, что это маленькое место никак не может противодействовать такой огромной системе. Первые несколько дней местные жители приняли эту ситуацию, были в очень подавленном состоянии. Никто не понимал, что делать. И первым делом мы решили поехать к юристу.
Mistosite: «Мы»?
Я, Тарас Ковач и еще двое местных жителей. Мы поехали к юристу, чтобы понять, что делать в подобных ситуациях. У нас ни у кого не было опыта. Я помню, мы поехали, и он выслушал все, и сказал: «Вы ничего не можете сделать», на что мы ответили: «Спасибо, но мы попробуем».
Через несколько дней созрело осознание, что даже если все это выглядит настолько бесперспективно, в любом случае нужно попробовать сделать хоть что-то, хоть какое-то маленькое, но действие. Если эта ситуация настолько несправедлива, то ключевым фактором было не согласиться с ней, хотя бы не принять её, как должное. И так получилось, что в течение нескольких дней начали появляться люди. Мы поговорили, и оказалось, что местные жители к этому времени тоже оправились от шока и решили действовать. Никто не знал, что делать, никто не знал, как нужно себя в такой ситуации вести — это был метод проб и ошибок.
Местные жители действовали в этот период очень активно. Они дежурили, чтобы не допустить заезда техники — дежурили среди ночи, разбирались с документами, и так далее. Олег Кочерга, местный активист, сделал очень много, чтобы организовать и структурировать эти действия. Были протесты, художниками была организована акция «Штурмовой пленер», была презентация альтернативного плана развития этого места, который сделали наши друзья-архитекторы.
Постепенно обстановка начала меняться и оказалось, что подобные ситуации, по видимому, рассчитаны на то, что люди просто примут их не разбираясь и останутся безучастны. А если ты не принимаешь их как должное, начинаешь разбираться в тонкостях, в документах, оказывается, что машина начинает давать сбой, если встречает сопротивление. Тогда люди начинают искать уязвимые места и действовать дальше. Строительство так и не началось...
В мае 2014 года начался новый этап, когда появился новый инвестор. Приезжал тогда не раз и главный архитектор города, на тот момент Целовальник. Он говорил, что здание мастерских на Сошенка, 33 действительно очень важно и ценно, и они это учтут в новом проекте. Но, когда проект был представлен, оказалось, что этого здания в новом плане опять нет — снова планировалась постройка 5-9-этажного жилого комплекса. Местные жители опять ясно заявили о своей позиции, что они против этого строительства — по закону на этом участке разрешено строительство только частных домов. На Сошенка была организована выставка и день открытых дверей в мастерских. Потом ситуация опять успокоилась. А уже в августе 2014 мы получили статус памятника, хотя нам постоянно говорили, что это невозможно сделать, если зданием заинтересовались застройщики.
Mistosite: Статус памятника?
Да, у этого места есть уникальная история, о которой мало кто знает. Сошенка всегда находилось на периферии, жило своей жизнью и прекрасно себя чувствовало до 2012 года. И, в связи с этим, какой-либо исторической информации о нем практически не было. Я решила, что получить статус памятника будет моим посильным вкладом. Начала собирать архив, готовить документы. Алена Мокроусова из Управления охраны государственного наследия помогла правильно составить заявку и справки для получения статуса памятника культуры местного значения. Уже на этапе комиссии подключилась и Академия, потом помогало много людей, различные институции писали письма поддержки. Для меня тот факт, что это удалось сделать, очень важен как пример «низовой инициативы» даже в таких делах, где вроде бы все решается «сверху». Личная инициатива, последовательность и стратегия и здесь дают результаты.
Практики
Mistosite: Расскажи, как протестуют творческие люди? Возможно ты можешь вспомнить какие-то интересные акции?
Буквально сразу после того, как началась попытка застройки в 2012 году, для того, чтобы привлечь внимание к этому месту, мы сделали спонтанную выставку в мастерских. Акцию назвали «Штурмовой пленер» — так мастерские на Сошенка, 33 стали более публичными. Люди смогли увидеть, что это за место, почему за него нужно бороться, в чем его ценность и интерес.
Mistosite: Вы организовали «Поминки по Сошенко». Расскажи об этой акции, как это было?
Когда появились застройщики и сказали, что через неделю будет стройка, все были очень подавлены. Но мы подумали, что это место настолько прекрасно, так много людей его любило, что, по крайней мере, с ним нужно красиво попрощаться. И у нас была идея, что никто не должен грустить, хотя, все, конечно были опечалены. Но, так как здесь люди всегда проводили время с большой радостью и с хорошими эмоциями, то и поминки должны быть именно такими — надо было красиво его проводить. Мы позвали своих друзей, приехало очень много. У всех было сочетание грусти и в тоже время какого-то восторга. Сочетание веселья, красоты и грусти.
Mistosite: Как проходили «поминки»?
Как могут происходить поминки — все пили, ели и веселились. А после этого, на следующий день, мы решили — все, поминки провели, теперь надо действовать.
Mistosite: Ты упоминала о том, что представители застройщика приходили со священником, что это была за акция?
Да, представители застройщика решили освятить это место, пригласили православного священника. И он вместе с застройщиком прошел крестным ходом вокруг здания мастерских. Мы все решили, что это был акт «экзорцизма» — изгнания «свободного духа художника». Мы шутили, что место настолько пропитано творческим духом, что даже застройщики находят такие нестандартные подходы в своей практике.
Mistosite: Как вы отреагировали?
Мы отреагировали на это конечно с иронией. Потому что это все было очень абсурдно. Мы обошли Сошенка, 33 своим крестным ходом и сделали хорошие пожелания — нейтрализовали. То есть, мы решили действовать более метафизически — пошли и распространили дух свободы, дух свободного художника.
Mistosite: Я знаю, что в рамках Киевского биеннале вы также представили свой проект. Как это было?
Осенью 2015 года Киеве прошла международная Биеннале современного искусства. Это очень важное событие для Киева и для Украины. Сама концепция этого события была в том, чтобы взаимодействовать с различными институциями, с разными местами. Более того, кураторам была интересна такая инициатива, как наша — связанная с историей и культурой Киева, которая основывается на взаимодействии художников и местных жителей. То есть, наш проект отлично вписывался в концепцию мероприятия. Мы хотели стать частью этого события потому, что оно могло сделать нашу историю более актуальной, о ней могли узнать больше людей. Это стало возможным благодаря Центру визуальной культуры, и ребятам, которые организовали Биеннале. Было довольно много людей.
Mistosite: Кто работал над проектом?
Мы его делали вчетвером с Тарасом Ковачем, Алиной Якубенко и Антоном Лаповым. У нас была идея показать это место и его историю как переплетение очень многих плоскостей, с разными пересечениями и акцентами. В проекте предполагалась архивная часть, «активизм» и работы современных художников как рефлексия на данную ситуацию. Архивная часть рассказывала об истории места. Это была такая человеческая история о том, как остров художников коммуницировал с местным сообществом, показанная через фотографии коменданта Сошенка, 33. Нам было важно показать точки пересечения этих двух миров. Потрясающие архивные фотографии, где видно, как эти границы миров начинали стираться, например, когда в этом здании проводили свадьбу. А также история здания в бюрократических документах — как оно меняло свое назначение, переходила от одного управления к другому, более сухая и формальная. Часть проекта была посвящена периоду активизма с фотографиями, документацией, видео. Например, было показано видео, как представители застройщика привели православного священника, чтоб он освятил это место, оно вызвало много отзывов. Также поднимались вопросы, связанные с Союзом художников — что это за структура, какая была у нее функция в прошлом и почему сейчас она участвует в подобных строительных скандалах. Для нас было очень важно, чтобы в проекте были работы молодых современных художников, причем в различных медиа, которые помогали бы критично осмыслить ситуацию. Находясь в системе академического образования, учебный корпус на Сошенка мог бы быть примером, что академия может развиваться, и быть открытой к современным художественным практикам.
Было интересно, что к нам подходили местные жители и говорили, что им понравилась выставка потому, что там было мало картин — то есть новые медиа и новые формы подачи информации они восприняли очень естественно. Было много видео, много истории, многие узнавали себя на фотографиях. А также было пространство для того, чтобы можно было поделиться своими впечатлениями, всем это понравилось.
Сошенка находится в потрясающем месте, здесь граница города, лес, животные. Это определенная уникальная среда. Когда ты попадаешь туда, ты видишь красивое место, дом, сад, все очень спокойно, умиротворенно. Только потом, когда узнаешь, какие события там происходят, сколько активности и сколько усилий направлено, чтобы это место было таким, как оно есть, отношение к этому месту, его ценность меняется. Это пейзаж, ландшафт, но он имеет свое наполнение. И идея была показать его как своеобразный социальный ландшафт.
Mistosite: Расскажи немного подробнее о вашей инициативе: кто является основными активистами, сколько вас?
Были разные периоды, и на разных периодах подключались разные люди. Помощь каждого человека в таких процессах имеет огромное значение. Это коллективное действие, но у него есть различные этапы. Один человек включался в один этап, потом пропадал в другом, но без его участия не был бы возможным данный результат. У этого процесса много участников, и каждый вклад очень важен. Но я и Тарас Ковач — мы занимаемся этим вопросом с самого начала и продолжаем эту активность.
Потому что, хоть участников и много, но должен быть тот, кто видит всю ситуации целиком, возьмет на себя ответственность и сможет двигать её вперед. И мы хотим довести её до убедительно положительного результата. Мы участвовали с самого начала и нам принципиально, чтобы это место могло не просто отстоять себя, но и смогло развиваться. Но у нас всегда было такое отношение, что любая маленькая победа — это уже результат. Мы всегда думали, что в любой момент это все может рухнуть, но это не причина бездействовать. Это процесс — никто не знает финала. Может, все закончиться в один момент, но важно, что люди не приняли эту ситуацию, а осознали — они имеют право и могут это право реализовывать.
Mistosite: Скажи, что мотивирует вас заниматься таким активизмом: прохождением всех бюрократических процедур, поиском документов в архивах, общением с чиновниками — очень далекими от творчества?
Этот процесс стал очень личным еще в самом начале. Почему кто-то может решать подобные вопросы, основываясь только на своих частных, коммерческих интересах? Почему прибыль важнее истории, важнее развития? И, хотя, подобных ситуаций сейчас очень много, по крайней мере, там, где она коснулась меня лично, я не хочу отступать. Ситуация выглядела предрешенной в самом начале, и не согласиться с нею было принципиальным вопросом.
Mistosite: Как чувствует себя художник, копающийся в бюрократических документах?
Я думаю, у любого человека такое количество бюрократии вызывает панику и желание все бросить. Но понимаешь, что действовать необходимо, и надо продолжать, убрать все эмоции. Я воспринимаю это как своего рода «бюрократический дзен» и просто продолжаю. Когда тебе на очередном этапе говорят, что нужно еще 5 справок, думаешь: «Хорошо! Даешь еще 5! Может быть 10? Давайте больше!» Если в эти процессы вникать по-человечески — это такое количество эмоций, что лучше действовать с холодной головой и с чувством юмора, по возможности. Конечно, возникают мысли, что хотелось бы больше заниматься своими личными делами, своей художественной практикой, но понимаешь, что нужно продолжать и довести все до хорошего результата.
Планы
Mistosite: Расскажи, чем живет инициатива «Сошенка, 33» сегодня? Что происходит? Над чем вы работаете?
В январе 2016 года закончился срок аренды земли у Союза художников на этом участке, и вся территория сейчас может быть отдана под коммерческую застройку. Кроме того, вызывает серьезные опасения, что в проекте нового Генплана до 2025 года, эта территория уже значится, как мало- и среднеэтажная застройка (до 9 этажей), хотя в ответе от Института Генеральной план, было четко указано, что никаких изменений этажности здесь не предвидится. А это значит, что планы построить тут многоэтажный ЖК никуда не исчезли.
Мы заранее начали думать о том, что можно сделать для того, чтобы это место не исчезло и могло развиваться. Мы бы хотели получить часть земли в постоянное пользование для Академии, для создания там Образовательно-художественного центра и международных резиденций для художников. Чтобы все сделать в рамках закона, сейчас мы собираем бесконечное количество документов, писем, подтверждений и т. д.
На данный момент мастерские доступны довольно ограниченному количеству людей. Закрытость этого места и его малая функциональность — очень уязвимая позиция. Это место должно быть более открытым, там должно происходить больше событий. Союз художников изначально декларировал, что у него нет возможности содержать это место и единственный вариант — его застроить. Наша идея в том, чтобы показать альтернативу. Создание образовательно-художественного центра и резиденций на базе НАИИА было бы отличной альтернативой.
Судьбу Сошенка должен решать не один или несколько человек. Все должно быть публично — чтобы город, художественная общественность, местное сообщество знало об этой ситуации, и могло решить, какой вариант принесет наибольшую пользу — образовательный центр, резиденции на базе Национальной академии в уже исторически сложившейся среде или коммерческая застройка очередным жилищным комплексом.
Совместно с Аналитическим центом CEDOS и Конгрессом активистов культуры мы планируем провести серию воркшопов по стратегированию развития этой территории и ее планированию, с привлечением местных жителей, художников, преподавателей, студентов, городских активистов и урбанистов. Таким образом вопрос о том, каким должно быть Сошенка, 33 сегодня открыт, но мы в уверены в лучшем будущем для этого прекрасного места.
Трансформация Сошенка может стать толчком к развитию Академии. То, что это корпус академии, очень символично. Если здесь будут происходить какие-то прогрессивные процессы — возможно, это повлияет и на развитие самой академии. Здесь всегда работали молодые художники, и поэтому для нас это абсолютно естественно. Сам дом с его историей — как основа. А наполнение должно меняться соответственно времени. Система должна развиваться, должны использоваться новые медиа, новые способы художественного выражения. Мы хотим, чтобы творческие студии стали более открытыми, чтоб было взаимодействие студентов, украинских и иностранных художников, которые могли бы иметь возможность поработать в этой резиденции, и, что не мало важно, с местными жителями. Но, мы хотим одновременно сохранить дух этого места, его атмосферу, природу, его неформальность, в этом есть его особое очарование. Чтобы Сошенка, 33 было таким же живым и свободным, как оно есть сейчас. Хотим показать альтернативный путь развития, который даст возможность перейти на новый уровень и, одновременно, сохранить уникальность этого места.
